Светлозар Стоянов: болгарин, который слышит камни

СЕГОДНЯ В МУЗЕЕ ДРЕВНЕРУССКОЙ КУЛЬТУРЫ И ИСКУССТВА ИМ. ПРП. АНДРЕЯ РУБЛЕВА ОТКРЫВАЕТСЯ ВЫСТАВКА «ЧЕЛОВЕКА-GPS» И ИССЛЕДОВАТЕЛЯ СТАРИННОЙ АРХИТЕКТУРЫ, ЗАПЕЧАТЛЕВШЕГО ВСЕ ПРАВОСЛАВНЫЕ МОНАСТЫРИ СВОЕЙ СТРАНЫ

Светлозар Стоянов, фотограф-любитель, последние несколько лет, как он уверен, выполняет особую миссию: пытается сохранить культурно-историческое наследие Болгарии. В его снимках камни «вопиют» не только о давно назревшей реставрации, но и о забытой христианской традиции.

Светлозар Стоянов родился в южноболгарском городке Хасково. До 17 лет воспитывался в детском доме. Потом служил в армии, работал монтажником на табачной фабрике. Когда та закрылась («из-за того, что болгарские сигареты потеряли российские рынки сбыта», - мягко, но настойчиво уточняет Светлозар), стал безработным. Учился в Софийской духовной семинарии им. Иоанна Рыльского и на Богословском факультете Софийского университета им. Климента Охридского. Ухаживал за старушкой Доброй из деревни Горски Извор, которая его приютила и завещала ему свой дом. А после ее смерти задумался: не пора сделать в жизни что-то стоящее?

Решение пришло не сразу. Стоянов любил путешествовать автостопом, и к каждому выезду основательно готовился: прокладывая маршрут к тем или иным достопримечательностям, кропотливо изучал старые путеводители. В один прекрасный день купил хорошую фотокамеру и попробовал запечатлеть встретившиеся на пути православные святыни. «Да это же готовая фотовыставка!» - изумились друзья, увидев снимки. Так в 2008 году родилась первая персональная экспозиция Светлозара под названием «Оскверненные и забытые православные церкви Болгарии». Она собрала неплохие отзывы в прессе, но многие ее открыто критиковали. Мол, чего хочет этот человек, зачем выпячивает факты не всегда должного отношения к исторической памяти, почему снимает развалины? Он что – не патриот, этот болгарин Стоянов?

Прохладное отношение властей пришлось преодолевать не один год. Прошло полсотни выставок на Родине, прежде чем на работы Стоянова обратил внимание Болгарский культурный институт. Благодаря поддержке этой государственной организации Светлозар Стоянов со своими фотографиями впервые побывал за рубежом – в России, где триумфально прошли последовательно две его выставки: на подворье Болгарской Православной Церкви в Москве и под открытым небом в сквере Храма Христа Спасителя. Сейчас начинается третья. Светлозар любезно предоставил некоторые свои работы для публикации «Церковному Вестнику», а также ответил на наши вопросы.

- Светлозар, и в самом деле, почему вы обращаете внимание в первую очередь на разрушенные или полуразрушенные храмы и монастыри? Ясно же: мало кому понравится, если все время напоминать о недолжном почитании памяти своей веры, своих предков...

- Понимаю. Видимо, поэтому в течение шести лет, вплоть до этих вот прекрасных выставок в Москве, организованных при непосредственном участии Болгарского культурного института, меня поддерживали лишь друзья и знакомые. Скажу банальную вещь: без прошлого нет будущего. К нашей Церкви это имеет самое прямое отношение: как можно строить новые храмы, если здесь же, рядом, в твоей стране – десятки заброшенных святынь? А с учетом трагической истории моего народа это еще и вопрос общегражданский: это принципиальный момент отношения к собственной исторической памяти. Было время, османские завоеватели заставляли болгар водить хороводы на окровавленной земле, на которой лежали трупы убитых людей с отрезанными головами. Как можно забывать о таком? Я не призываю ненавидеть турок: христианство учит прощать, да и жители Османской империи – это не совсем представители нынешней турецкой нации, с которыми мы в Болгарии живем мирно. Но вот посмотрите на одну из моих фотографий. Это Воскресенский каменный храм в городе Батак в 35 км от Пловдива (область Пазарджик). Во время Апрельского восстания 1876 г. здесь, прямо под сводами, зарезали несколько тысяч человек. Перед тем их несколько суток держали взаперти без еды и без питья. Сохранился колодец внутри храма, откуда матери доставали воду, чтобы напоить детей. А потом трупы сожгли – тоже прямо в церкви. Очень долго полузаброшенное здание числилось архитектурным памятником, только в 2008 году службы, слава Богу, возобновились. И вот в апреле 2011 года наша Церковь причислила 5 тысяч жертв Батака к лику мучеников.

- Да, но чтобы возрождать церковную жизнь в этих святых местах, о них должны знать не только отдельные энтузиасты и историки, но и широкая общественность. А некоторые храмы, судя по вашим снимкам, в таком состоянии, что возле них уже несколько десятилетий не ступала нога человека...

- К сожалению, об этих замечательных памятниках мало кто знает, тем более что примерно в каждом втором из них службы сейчас не ведутся. И еще меньше я вижу желания у соотечественников заниматься их научной реставрацией. Что делать! Наше общество сейчас преимущественно атеистическое. Минуло четверть века с той эпохи, когда во всем виноватыми считались коммунисты. Но, по-моему, с тех пор христианское благочестие не очень сильно укоренилось в моем народе. Кроме того, надо учитывать еще одно обстоятельство. Один из любимейших моих сюжетов – так называемые скальные монастыри, то есть обители, устроенные некогда в выдолбленных в горных породах пещерах. Я сфотографировал все 130 таких известных в Болгарии монастырей. А они традиционно учреждались в малонаселенных и труднодоступных местностях, чтобы хотя бы расстоянием отдалиться от завоевателей. Сегодня их состояние вызывает особую тревогу. Впрочем, во время съемки я об этом не вспоминаю. Главное для меня – запечатлеть мастерство староболгарских зодчих. Ибо сказано Спасителем: люди замолчат – возопиют камни (ср. Лк 19: 37-40). Церковная архитектура – это тоже проповедь о Христе. Мои фотографии говорят о камне, сам камень – о монастыре и о храме. А значит, и о вере Христовой, и о мастерстве наших предков — зодчих. Наконец, есть развалины древних храмов, сами по себе относящиеся уже не только к болгарскому, но и ко всемирному культурному наследию. Так, в 2010 году археолог Казимир Попконстантинов обнаружил под алтарем руинированной раннехристианской базилики островного Иоанновского монастыря в Созополе (область Бургас) частицы мощей Иоанна Крестителя. Предположительно, они попали в наши края еще в IV в. из Константинополя. Сейчас мощи находятся в Кирилло-Мефодиевском храме Созопола, но сам монастырь с тех пор толком так и не изучен. И это очень печально...

- Да, действительно. Но что все-таки надо делать в первую очередь? Может, болгарам нужны деньги для реставрации? Или помощь кадрами, квалифицированными строителями?

- От финансовой помощи со стороны собратьев по вере мы, православные болгары, конечно, не откажемся. Но если бы дело касалось исключительно денег, Болгария, уж не сомневайтесь, давно восстановила бы все порушенные святыни и построила бы собор выше и краше московского Храма Христа Спасителя. Проблема в другом. Люди должны глубоко осознать потребность в вере, саму необходимость опоры на Христа — на живое начало всего сущего. Пока они в массе своей этого не поймут, о серьезной реставрации речи быть не может!

- Вы снимаете храмы совершенно различных направлений в церковной архитектуре. Они требуют разного подхода при фотосъемке, меж тем вы не профессионал...

- Быть может, я не достиг пока еще совершенства в выборе диафрагмы, в работе при разных условиях освещенности. Но для меня принципиально важно было, во-первых, сфотографировать все православные монастыри моей страны, безотносительно к их нынешнему состоянию и виду (сегодня эта задача выполнена: в архиве снимки около двух сотен таких объектов), и, во-вторых, сосредоточиться именно на особенностях болгарской архитектуры. Многие говорят, что наши монастыри в основном сооружались в византийской традиции. Это так, но нужно просто уметь разглядеть в зодчестве национальные особенности. Вот посмотрите (показывает снимок Троицкого монастыря в селе Устрем): вроде бы обычные здания с тривиальной черепичной крышей, сверху их даже можно принять за жилые дома. Но все исполнено по церковному канону, и в отделке прослеживается исторический болгарский орнамент.

- Многие из запечатленных вами монастырей не выглядят обитаемыми...

- Увы, некогда богатая болгарская монашеская традиция возродилась далеко не в полной мере. Подчас даже разыскать эти выдающиеся памятники – тяжелейшая задача. Помню, я еле нашел Успенский монастырь у села Велиново – вернее, то, что от него осталось. Преодолев три километра по сплошному бурьяну, я вошел в бывшие монастырские врата. Стояла удивительная тишина. В алтаре монастырского собора мой взор поразила глубокая, примерно в мой рост, яма. Мне она показалась пропастью, и почему-то я решил, что престол немедленно в нее рухнет. Почти бегом я отправился обратно в Велиново, удивил своим рассказом пожилого селянина – как сейчас помню, его звали Кирие – и он, не очень-то доверяя мне, вместе со своим внуком и с захваченными лопатой и топором отправился со мной. Как потом объяснил Кирие, он решил, что я из племени черных археологов, раскапывающих древние курганы. Совместными усилиями мы закопали яму и ликвидировали опасность обрушения... Сейчас, пять лет спустя, мы с друзьями-единомышленниками (такими же энтузиастами-добровольцами) потихоньку восстанавливаем этот монастырь – хотя бы здания, чтобы спасти их от гибели.

- А как вообще вас обычно встречают местные обитатели?

- Сказать, что с радушием, было бы неправдой. Как правило, местные жители на удивление мало знают о святынях, с которыми живут буквально по соседству. Поэтому мои расспросы их иногда раздражают. Странно, но в основном меня принимают за западного миссионера, проповедующего инославные учения. А однажды в приморском городе Несебре во время выставки, когда я поздним вечером мирно ужинал, двое неизвестных даже меня побили. Впрочем, вряд ли в их действиях был злой умысел: похоже, они просто искали чужака, чтобы сорвать накипевшую злость. Что делать, нет человека без греха. Кстати, знакомые меня прозвали «человек-GPS»: по мне можно ориентироваться в любом путешествии и всегда узнавать дорогу.

- Светлозар, а зачем вам все это – многодневные странствия, выставки, не сулящие дивидендов? Альтруизма ради?

- Надеюсь, я работаю на будущее. Не на свое — на будущее Болгарии и болгар. Здесь, в Москве, многие подходили и признавались мне: я пришел на выставку, потому что болгарин. Уже немало. Но мне хочется большего: через внимание к нашему культурно-историческому наследию затронуть в душе соотечественников струны церковного сознания, чтобы как можно больше людей не отходили от Писания, жили по Евангелию. Так что для меня это такая своеобразная миссия.

Выставка С. Стоянова в музее им. Андрея Рублева открыта до 30 сентября.