![]()
Его Святейшество архиепископ Печский, митрополит Белградо-Карловацкий и Патриарх Сербский Ириней
Блаженной памяти Святейшего Патриарха Сербского Иринея 1930 – 2020
21 января 2021 г. 14:00
Архиепископ Калининградский и Балтийский Серафим: «Глаза страшатся, а руки делают» Архиепископ Калининградский и Балтийский Серафим — правящий архиерей самой западной в российских границах епархии Русской Православной Церкви. В беседе с «Журналом Московской Патриархии» он вспоминает о сильнейшем впечатлении за годы своего архиерейского служения, говорит о положительных изменениях для приходской жизни во время пандемии и рассказывает о первом в епархии мужском монашеском общежитии. PDF-версия.
8 февраля 2021 г. 14:00
Встречала вся страна В январе исполнилось 30 лет со дня второго обретения мощей преподобного Серафима Саровского. В 1991 году в запасниках Государственного музея истории религии, который находился в стенах Казанского собора тогда еще Ленинграда, неожиданно были обнаружены святые мощи cаровского старца, которые до этого считались утерянными. И вскоре утраченная святыня была передана Русской Православной Церкви. Эта новость облетела буквально всю страну. Тысячи людей выходили на улицы, чтобы встретить крестный ход с мощами одного из самых любимых русских святых и поклониться ему в Питере, Москве, Ногинске, Владимире и, наконец, — в Дивееве, где мощи нашли свое упокоение. Преподобный Серафим как будто благословлял возрождающуюся Русскую Церковь. Так это событие было воспринято тогда многими верующими. PDF-версия.
5 февраля 2021 г. 13:00
Вышел в свет №1 «Журнала Московской Патриархии» за 2021 год К читателям обратился митрополит Волоколамский Иларион, председатель Редакционного совета «Журнала Московской Патриархии».
3 февраля 2021 г. 14:00
Митрополит Волоколамский Иларион: «Господь нам вверил Церковь, которая существует более тысячи лет» Интервью председателя Отдела внешних церковных связей Московского Патриархата греческой газете «Катимерини». PDF-версия.
20 января 2021 г. 14:30
Светлые новости 2020 года Уходящий год запомнился тем, как люди Церкви — священнослужители и прихожане — объединились в молитве и труде. Совершали дела милосердия, активно помогали страждущим. Да, в карантинный локдаун несколько месяцев были закрыты храмы для прихожан, что для многих оказалось непростым испытанием. И все-таки в храмах не прекращались службы. И были в этом непростом году жизнеутверждающие новости. Вот некоторые из них. PDF-версия.
18 января 2021 г. 15:40
Архимандрит Лука (Головков): «У наших выпускников не спрашивают диплом — их работы говорят сами за себя» Ровно 30 лет назад Московская духовная академия стала первым учебным заведением, объявившем о профессиональной подготовке иконописцев. За это время Иконописная школа академии выпустила несколько сотен дипломированных специалистов. Выпускники школы, в 2019 году преобразованной в иконописный факультет, трудятся в мастерских известных монастырей, возглавляют бригады по церковному убранству крупных храмов-новостроек, преподают церковное искусство в ведущих высших духовных учебных заведениях. На вопросы «Журнала Московской Патриархии» отвечает декан факультета архимандрит Лука (Головков), несущий это послушание уже 27 лет и в ноябре 2020 года переизбранный Ученым советом академии на эту должность. PDF-версия.
30 декабря 2020 г. 14:45
Духовная застава на Иртышском берегу Ровно 400 лет назад на Московском Соборе Патриарх Филарет и его царственный сын Михаил Федорович учредили Сибирскую епархию с центром в Тобольске. Она стала первой православной епархией в Сибири, на Урале и Дальнем Востоке. С годами Сибирская епархия стала самой обширной в Русской Церкви, а сегодня это одна из крупнейших митрополий в Сибири. Митрополит Тобольский и Тюменский Димитрий в интервью «Журналу Московской Патриархии» рассказал о том, как развивается возглавляемая им митрополия. PDF-версия.
28 декабря 2020 г. 14:00
Псковский ренессанс В Псковской области, наряду с Владимирской, Смоленской и Новгородской, сохранилось больше всего древнейших православных каменных храмов. В этом году 10 шедевров псковского архитектурного зодчества включены в Cписок Всемирного наследия ЮНЕСКО. На реставрацию памятников культуры Псковщины, в том числе и на храмы, планируется выделить около 12 млрд руб. О том, какие работы планируется провести, что делать с руинированными храмами в вымерших деревнях и как уберечь действующие храмы от пожаров, корреспонденту «Журнала Московской Патриархии» рассказал древлехранитель Псковской епархии монах Антоний (Воеводин). PDF-версия.
16 декабря 2020 г. 14:17
|
![]()
ЖМП № 10 октябрь 2018 /
12 декабря 2018 г. 11:36
Время как судияРусская и Константинопольская Православные Церкви в XX веке Заметную роль в негативном развитии греческо-русских церковных отношений сыграли два представителя Вселенского Патриарха — два греческих архимандрита, дядя и племянник, Иаков и Василий (Димопуло). Первый еще с 1894 года был представителем Фанара в России и жил в резиденции в Москве (Крапивенский переулок, дом 4). Вплоть до своей кончины в 1924 году он являлся официальным представителем Фанара в России. С 1924 года и до своей смерти в 1934 году те же обязанности исполнял его племянник. Как показывает отец Александр, архимандрит Иаков достаточно быстро понял, что обновленчество имело поддержку со стороны большевистских властей. Он решил использовать подвернувшийся случай в целях укрепления влияния Константинопольской Патриархии, а заодно и собственного, желая добиться возвращения реквизированного «рабоче-крестьянским» правительством константинопольского подворья в Москве. «Димопуло-старшему, — пишет автор, — видимо, намекнули, что возвращение подворья надо отработать, чем он и занялся». И уже летом 1922 года архимандрит отметился как почетный член президиума съезда обновленческой «Живой Церкви», где заседал вместе с представителем Антиохийского Патриарха архимандритом Павлом (Катаподисом). Греков совершенно не смутили и женатые «архиереи», наполнившие обновленческий «епископат». То, что Иаков действовал вполне осознанно, можно понять, исходя из общей политики Константинопольского Патриархата, возглавляемого с 1922 года Мелетием IV (Метаксакисом). Цель этой политики — экспансия Фанара в общемировом масштабе: в марте 1922 года Патриарх издал томос о праве Константинополя на надзор и управление всеми православными приходами, находившимися вне пределов Поместных Православных Церквей, организовав Фиатирскую митрополию с центром в Лондоне и архиепископию Северной и Южной Америки. Год спустя Патриарх вмешался в польские церковные дела (томос об автокефалии Польской Церкви был подписан позднее, в ноябре 1924 года), образовал «Автономную митрополию Эстонии» и «Православную архиепископию Финляндии». Таким образом, не будет преувеличением сказать, что ослабление Русской Церкви входило в глобальный план «эллинизации» Православия Константинополем, фактически следовавшим по пути римско-католического папства. Понимая это, нетрудно объяснить и действия представителя Фанара в Советской России: чем хуже обстояли дела в Русской Церкви, чем больше распространялся раскол обновленчества, тем в более выгодном положении оказывался Константинополь. В этой связи становится понятной (хотя и вовсе не оправданной) логика архимандрита Иакова, беззастенчиво утверждавшего в своих письмах на Фанар, что большинство русского верующего народа якобы считает «единственным якорем спасения и православной веры» Константинопольскую Церковь (с. 41). Разумеется, архимандрит учитывал и то немаловажное обстоятельство, что большевики благоволили обновленцам и всячески дискредитировали Патриарха Тихона. Политическая составляющая церковного вопроса не была для представителя Фанара тайной. Материалы, представленные в книге, свидетельствуют и о том, что политика Константинополя в отношении к обновленчеству не претерпевала изменений и при преемниках Мелетия IV вплоть до Фотия II (Маниатиса). Уже Григорий VII (Зервудакис) в 1924 году именовал главу обновленческого Синода Евдокима (Мещерского) не только «митрополитом», но также «возлюбленным братом и сослужителем». Предусматривалось пригласить обновленцев и на «Вселенский Собор», о котором в то время много и громко вещали Вселенские же Патриархи, стремившиеся использовать его в целях утверждения собственной значимости. Авторы книги обращают внимание на шум, который по поводу «чаемого» события подняли тогда обновленцы. Объяснялось всё достаточно просто: обновленцы интересовали Фанар постольку, поскольку могли содействовать укреплению его, Фанара, позиций. Как справедливо указывает отец Александр Мазырин, «помогать обновленцам “направить Церковь в соответствии с изменившимся строем гражданской жизни” грекам был резон, только если бы этот новый “гражданский строй” в России действовал в их пользу, влияя на правительство Турции, а большевики с этим не спешили». В середине 1920-х годов (и даже позже) у Константинопольских Патриархов сохранялась надежда на то, что большевики повлияют на турецкие власти к выгоде Фанара. Сохранялся и их союз с обновленцами. В этой связи не может вызывать удивления и участие представителя Патриарха на обновленческом «Соборе» осенью 1925 года. Чем больше нестроений переживало Православие в России, тем активнее действовал представитель Константинополя, благодаря которому Фанар был в курсе русских церковных дел. Показательно, что Патриарх Василий III в октябре 1925 года направил письмо главе украинских обновленцев — председателю «Украинского архиерейского Синода» Кир-Пимену (Пегову), в котором передавал благословение «иерархии и пастве». «Передаточным звеном» и переводчиком всех этих посланий был архимандрит Василий, который, по остроумному слову отца Александра Мазырина, к своим представительским функциям относился «творчески», отправляя опусы не только в церковные инстанции, но и во ВЦИК. В целом нарисованный в книге портрет Димопуло-младшего весьма колоритен. Он представлен не только циничным деятелем, беззастенчиво вмешивавшимся (от имени Вселенского Патриарха) в русские церковные дела, но и своекорыстным человеком, для которого личное благополучие значило едва ли не больше, чем прямые «дипломатические» обязанности. С удивительной активностью он боролся и за «церковный мир», и за индивидуальную ванную, кухню и пониженную квартплату. В этой борьбе за личное благополучие он опирался на помощь и поддержку обновленческого Синода, соединяя, если можно так сказать, личные интересы с интересами недвусмысленно понимаемого «вселенского православия». В то время когда идея скорого созыва Вселенского Собора еще поддерживалась Фанаром, архимандрит Василий утешал обновленцев (обеспокоенных тем, что Патриарх Василий III был готов принять на Соборе и «заграничников», и «тихоновцев») фразами о том, что «симпатии Вселенской Патриархии будут на стороне московского Священного Синода») (с. 133). Именно благодаря архимандриту Василию обновленческие лидеры могли убеждать «рядовых раскольников» в том, что главный критерий православности — это единение с Константинополем, а они, в отличие от «тихоновцев», этому критерию соответствуют. Ситуация отчасти изменилась лишь после того, как митрополит Сергий (Страгородский) получил летом 1927 года официальную легализацию патриаршей Церкви. Но по большому счету это изменение было весьма двусмысленным. В книге показано, что для Патриарха Василия III и обновленческий Синод, и Московская Патриархия митрополита Сергия были «равночестны», представляя не более чем две «части», или «ориентации», в которые «проникает единый дух». С конца 1927 года Фанар пытался выстраивать отношения с «обеими ориентациями» на паритетной основе. Никакого договора между этими «сторонами» не могло быть в принципе, и призывы к «объединению» были для патриаршей Церкви в России невозможны, поскольку такое «объединение» поставило бы возглавлявшуюся митрополитом Сергием структуру вне Церкви. Фанариоты этого либо не понимали, либо делали вид, что не понимают. Следовательно, они «встраивались тогда в ряд врагов Православной Церкви в России вслед за безбожниками и обновленцами, хотя и расточали при этом слова любви к ней». Этот вывод отца Александра Мазырина, при всей его жесткости, следует признать принципиально верным, как и его указание на то, что деятельность представителя Фанара — архимандрита Василия — в 1920-е годы несла Русской Церкви очевидное зло. Другое дело, что в условиях новой (советской) действительности далеко не все православные могли быстро и верно разобраться в ситуации, увлекаемые социальной демагогией новых «ревнителей веры»; далеко не все «простецы» (и не только «простецы») могли сразу определиться в хитросплетениях церковной политики. Но при этом следует иметь в виду, что фанариоты такими «наивными душами» не были, а архимандрит Василий даже состоял почетным членом президиума обновленческого Синода, а в дальнейшем принял и «архиерейскую» награду — бриллиантовый крест на клобук. И это при том, что женатый епископат и второбрачие духовенства, являвшиеся нормой в обновленческой «Церкви», Константинопольский Патриархат не признавал! По крайней мере, вплоть до решения Константинопольского Синода о признания второбрачия, обнародованного в сентябре 2018 года. Впрочем, ближайшее будущее показало, что историческая репутация не слишком волновала представителя Константинопольского Патриарха, точно так же, как возможные обвинения в общении с организаторами русского церковного раскола и самого предстоятеля Вселенского Престола, чью политику справедливо охарактеризовать как экспансионистскую. Поддерживая отношения с Московской Патриархией, Фанар не только продолжал контакты с обновленческим Синодом, но, как справедливо указывает отец Александр Мазырин, спровоцировал новый конфликт, приняв в свою юрисдикцию (в 1931 году) русские западноевропейские приходы, возглавлявшиеся митрополитом Евлогием (Георгиевским). Отец Александр Мазырин пишет, что деяние евлогиан многими было оценено тогда как предательство: спровоцированный большевиками конфликт с Московской Патриархией мог бы оправдать их временное самоуправление, но не переход в юрисдикцию, поддерживавшую обновленцев. Конец 1930-х годов — время тотального уничтожения сталинской властью всех церковных структур — и «тихоновских», и «обновленческих». Отношения Московского Патриархата с Константинополем, однако же, в то время к лучшему не изменились. Как замечает отец Александр Мазырин, ситуация стала меняться только в годы Второй мировой войны; всё неприятное в отношениях с Восточными Патриархами тогда «забывалось», «история начинала писаться как бы с чистого листа». Вселенский Патриарх Вениамин (Псомас) приветствовал избрание Патриархом Московским и всея Руси Сергия (Страгородского), никаких рекомендаций об объединении с обновленцами (как это было в 1927 году) уже не давал (с. 236–237). Потеряли интерес к обновленцам и государственные деятели СССР; Сталин дал добро на демонтаж остатков их религиозной организации. Что же в итоге? По мнению отца Александра Мазырина, «уроки тяжелого для Церкви XX века не прошли даром. “Великая Константинопольская Матерь-Церковь” в условиях великого бедствия Русской Церкви повела себя совсем не “по-матерински”». Эту же мысль проводит и другой автор книги — Андрей Кострюков. Он показывает, как и почему в XX веке менялось отношение к Вселенскому престолу представителей русского церковного зарубежья (прежде всего — Русской Православной Церкви Заграницей). Автор справедливо «выводит» историю РПЦЗ от Высшего церковного управления, организованного в 1919 году на Юге России, утверждая, что первоначально ВЦУ в целом доверяло Константинопольской Церкви: «по привычке» отношение к Фанару у русских эмигрантов было глубоко уважительным. В правление Патриарха Мелетия последовало не только «принижение» Русской Церкви, но и прозвучали открытые претензии Константинополя на всемирную юрисдикцию. Эти претензии появились тогда, когда Православная Российская Церковь оказалась в положении заложницы богоборческой политики большевиков. В результате русские зарубежные иерархи должны были реагировать и на церковные события, творившиеся в пределах Советской России, и на реакцию, последовавшую на них со стороны Фанара. А реакция была весьма недвусмысленной. Обновленческий раскол был воспринят зарубежными русскими иерархами чрезвычайно болезненно. Уже в 1922 году зарубежное ВЦУ объявило обновленческих лидеров безблагодатными (хотя и заявляло, что суд над ними должен совершить Патриарх Тихон и его Священный Синод). Сотрудничество лидеров раскола с большевиками воспринималось «зарубежниками» как «иудин грех». Летом 1922 года Соединенное присутствие Зарубежного Синода и Церковного совета РПЦЗ заявило, что считает членов этого раскола находящимися под анафемой. При этом, полагает Кострюков, «в Зарубежном Синоде считали, что добрые взаимоотношения с Фанаром позволяют отвратить его от признания обновленцев». Получалось, что зарубежные архипастыри искренне надеялись на то, что смогут переубедить фанариотов и заставить их встать на путь «трезвого» взгляда на раскол в Русской Церкви. Решение анафематствовать обновленцев, полагает автор, было принято не без влияния так называемой грамоты Патриарха Тихона от 6 декабря 1922 года, подлинность которой до сих пор не подтверждена. В этой грамоте обновленческое управление анафематствовалось, а российская ситуация характеризовалась как «година торжества сатаны и царства антихриста». Кострюков убежден, что в этом контексте следует рассматривать участие зарубежных архиереев Анастасия (Грибановского) и Александра (Немоловского) в так называемом Всеправославном конгрессе, созванном Патриархом Мелетием в мае — июне 1923 года. Этот «революционный» конгресс не встретил сочувствия «русских зарубежников» (к слову сказать, архиепископ Анастасий после четырех заседаний покинул его), а Архиерейский Собор Русской Зарубежной Церкви отверг принятые на нем решения в том же году. Таким образом, стало окончательно ясно, что Фанар стремится решать собственные геополитические задачи, не считаясь с отношением РПЦЗ к русским раскольникам. Впрочем, антиобновленческие выступления РПЦЗ в итоге привели к тому, что Восточные Патриархи (за исключением, разумеется, Константинопольского) не признали обновленческую религиозную организацию законной Церковью. Заявления политически ангажированных противников Патриарха Тихона о том, будто бы тот лишен кафедры Фанаром с согласия остальных первосвятителей православного Востока, были дезавуированы. Действия Фанара внесли раскол в среду русской церковной эмиграции. Характерно, что в 1938 году представители Западноевропейского экзархата («евлогиане») не были приглашены на Второй Всезарубежный Собор. Ситуация, как показывает А. А. Кострюков, не облегчилась и в первые послевоенные годы, когда И. В. Сталин пытался использовать Московский Патриархат в своих внешнеполитических целях. Проблема состояла в том, что вопрос «Московский Патриархат или Константинополь?» для большинства «евлогиан» означал вопрос «за советский режим или против него?». А Московская Патриархия достаточно быстро стала восприниматься служанкой и союзницей безбожного государства. Ситуация изменилась в середине 1960-х годов в связи с тяжелым положением Фанара и усилением международной активности Московского Патриархата. Экзархат, от которого вынужден был отказаться Константинополь, отказался подчиняться Москве, объявив о своей независимости, — так появилась архиепископия Франции и Западной Европы и русских западноевропейских Церквей рассеяния. Самостоятельность продолжалась более пяти лет, и после того, как Фанар сумел укрепить свое положение (пошатнувшееся в период греко-турецкого конфликта из-за Кипра в 1965 году), бывший Экзархат вновь вошел в его юрисдикцию. Среди причин этого было и предоставление Московским Патриархатом автокефального статуса Православной Церкви в Америке в 1970 году. Несмотря на наличие взаимных претензий, вплоть до середины 1960-х годов отношения между Церквами не обрывались. Ситуация кардинально изменилась после новых «модернистских» заявлений лидеров Фанара. Тогда, в 1960-е годы, Вселенский Патриарх Афинагор (Спиру) заявил, что Церковь разделена, как риза Христа, а в декабре 1965 года пошел на беспрецедентный в истории Православия акт — взаимное (с Папой Римским Павлом VI) снятие анафем 1054 года. Новый курс Патриарха Афинагора встретил резкое противодействие главы РПЦЗ митрополита Филарета (Вознесенского). Одновременно представители РПЦЗ стали налаживать близкие отношения с представителями так называемых греческих «старостильников». В итоге отношения РПЦЗ с православными Поместными Церквами фактически прекратились: с 1970-х годов «на страницах изданий Зарубежной Церкви больше не появлялось сведений о сослужении с представителями каких-либо Церквей». Так завершились контакты русских церковных эмигрантов и их потомков, объединенных в Зарубежную Церковь, с Константинополем. Уважение, надежды на поддержку Фанара, которые питали русские эмигранты начала 1920-х годов, сменились недоверием, пренебрежением, а затем и отчужденностью. Винить в этом Зарубежную Церковь, по мнению Андрея Кострюкова, оснований нет. «Чтобы растерять доверие русской эмиграции, Фанару пришлось постараться — перейти к политике заискивания перед коммунистической властью, фактически признать обновленческий раскол, начать интриги против Патриарха Тихона и русских архиереев-беженцев. Не улучшили отношения с Русской Зарубежной Церковью и претензии Константинополя на диаспору. Всё это не могло не оттолкнуть от Вселенского престола большинство русского рассеяния». По мнению историка, Зарубежная Церковь не только потеряла своего союзника в противодействии гонителям, но и приобрела в лице Фанара соперника. Сергей Львович Фирсов (род. в 1967 г.), доктор исторических наук, профессор Санкт-Петербургской духовной академии и Санкт-Петербургского государственного педагогического университета имени А. И. Герцена, член Общецерковного диссертационного совета и Объединенного диссертационного совета (Д 999.073.04) по теологии.
12 декабря 2018 г. 11:36
HTML-код для сайта или блога:
|
![]()
Александр Невский и Кольский Север В исторической науке закрепилось еще со времен Петра I представление о том, что деяния святого благоверного князя Александра Невского были связаны с Невой, Чудским озером, псковско-новгородскими коллизиями и смутами. Митрополит Мурманский и Мончегорский Митрофан делится своими оригинальными размышлениями о том, как имя князя Александра Ярославича связано с историей Крайнего Севера. Как благодаря его дипломатическим и военным усилиям эти северные земли стали данниками Новгородской Руси, а спустя столетия, уже при московских князьях, часть Лапландии отошла к Российской державе, став впоследствии русским Кольским Севером, а ныне Мурманской областью. PDF-версия.
24 февраля 2021 г. 17:00
Памяти митрополита Филарета (Вахромеева), Патриаршего экзарха всея Беларуси 12 января 2021 года на 86-м году жизни отошел ко Господу почетный Патриарший экзарх всея Беларуси митрополит Филарет (Вахромеев). 20 февраля 2021 года исполнилось 40 дней со дня кончины архипастыря. PDF-версия.
19 февраля 2021 г. 18:35
Образ святого благоверного князя Александра Невского в светском искусстве Несмотря на все исторические перипетии, образа князя Александра Невского не коснулась печать забвения, как это бывает с героями, которых одна эпоха возносит на пьедестал, а другая ниспровергает. Молодой успешный князь, воин, дипломат, он всегда считался примером доблести и чести, патриотизма и героизма. Александр Невский — один из самых известных святых Русской Православной Церкви. В дни его памяти в храмах совершаются праздничные богослужения, молебны и крестные ходы, в городах проводятся различные мероприятия, концерты. Не ослабевает интерес к личности князя и в светской культуре. PDF-версия.
17 февраля 2021 г. 15:00
Протопресвитер Владимир Диваков В январском номере журнала открывается новая рубрика «Человек Церкви». Мы будем ее вести вместе со священником Игорем Палкиным — клириком храма Святой мученицы Татианы при МГУ и профессиональным фотографом, заведующим фотослужбой при Пресс-службе Патриарха.Отец Игорь — известный фотомастер, которому одинаково хорошо удаются и репортажная съемка, и портреты, и лирические зарисовки. Многие богослужения Патриарха Кирилла, его поездки по стране и миру мы видим глазами отца Игоря. «Фотография стала ключиком, с помощью которого Господь уже много лет открывает мне церковную жизнь, историю Церкви, церковное искусство», — объясняет священник. Теперь своими открытиями отец Игорь будет делиться с читателями «Журнала Московской Патриархии». В рубрике «Человек Церкви» будут публиковаться портреты людей, которые всей своей жизнью засвидетельствовали преданность Церкви. PDF-версия.
16 февраля 2021 г. 16:00
|