Семь жизней Сергея Лисевицкого

ОБ УНИКАЛЬНОМ НАСЛЕДИИ ИПОДИАКОНА, СЧИТАВШЕГОСЯ ГЛАВНЫМ ФОТОГРАФОМ ЦЕРКВИ

В этом году исполнился ровно век со дня рождения Сергея Лисевицкого, а в прошлом было 20 лет, как он покинул этот мир. Проживший удивительно насыщенную жизнь, событий в которой хватило бы на несколько, Сергей Николаевич оставил после себя насчитывающий полторы сотни снимков уникальный фотоархив, с хроникальной беспристрастностью запечатлевший жизнь Церкви в 1940–1980 е годы. Это потрясающее по своей полноте, подробности и наполненности интереснейшими репортерскими штрихами свидетельство эпохи. Точнее, сразу нескольких эпох, вместившихся в обозначенный временной период. Вдвойне обидно, что об этих фотографиях сегодня мало кто знает. С любезного разрешения нынешнего правообладателя снимков Лисевицкого — Российской государственной библиотеки искусств — мы хотя бы отчасти восполняем этот пробел, публикуя несколько фоторабот Сергея Николаевича.

Сын белогвардейского русского офицера родом из мелких дворян, в молодости Сергей Лисевицкий хлебнул горя. Не решившись эмигрировать с маленькими детьми на руках, его отец остался в Советском Союзе и с момента ареста в 1928 году долгие годы находился в ссылке (в настоящее время за отсутствием состава преступления полностью реабилитирован). Об этом периоде жизни юного Сережи Лисевицкого мы знаем немного. Продолжать учебу он не мог: как члена семьи «контрреволюционера» его не брали ни в один техникум. Как говорится в автобиографии, переданной им незадолго до смерти тогдашнему журналисту «Аргументов и фактов» Андрею Ледневу, его с младшим братом от голодной смерти спас митрополит (с 1923-го по 1931 год — архиепископ) Трифон (Туркестанов; †1934). В Донской монастырь, где служил владыка Трифон, со всей Москвы стекалась православная интеллигенция. Сначала при содействии одной из прихожанок — кассира Большого театра — Сергея устроили работать на склад Окружной железной дороги в Лихоборах. Именно там у него начался официальный трудовой стаж. Двумя годами позже духовное чадо владыки Трифона прима Большого театра Алиса Коонен смогла оказать протекцию Сергею при переходе в бухгалтерию Московского камерного театра (существовал в 1914–1950 годы, располагаясь в нынешнем здании Московского драматического театра им. Пушкина на Тверском бульваре). С полуголодным существованием было покончено. Началась вторая жизнь Лисевицкого — по финансово-хозяйственной части, венцом которой стало руководство в 1970-е годы финансово-плановым отделом Литфонда СССР. Эта должность по совет­ской ­номенклатуре предполагала регулярные (хотя и редкие) загранкомандировки, что поспособствовало развитию еще одного таланта Сергея Николаевича — связанного с занятием фотографией. Со временем зарубежные снимки Лисевицкого составили отдельный «фонд» его персонального архива, основная часть в котором уделялась архитектурным шедеврам разных городов планеты. А это, в свою очередь, помогало проявиться другой способности — лекторской и сделало его прекрасным оратором, рассказывающим о шедеврах мирового зодчества в рамках деятельности общества «Знание». Но и этого многогранной натуре Сергея Лисевицкого показалось мало! Он решил взять новую высоту в своем творческом развитии, занявшись — поначалу на любительском, а потом и на профессиональном уровне слайдфильмами. Для озвучивания были привлечены лучшие советские дикторы.

Казалось бы, перечисленного достаточно, чтобы до предела заполнить жизнь советского человека. Однако, учитывая глубину и искренность Сергея Лисевицкого, а также его подлинную церковность можно с уверенностью сказать, что главным делом его жизни было служение иподьякона соединенное с послушанием церковного фотографа. На протяжении нескольких десятилетий он был иподиаконом у Первоиерархов Русской Православной Церкви: сначала у митрополита Трифона (Туркестанова), затем у митрополита (впоследствии Патриарха) Сергия, у Святейших Патриархов Алексия I и Пимена, у митрополита Питирима (Нечаева). Начиная с 1940-х годов, когда его фотолюбительское увлечение стало воплощаться в достойные фотоотпечатки, на все важные церковные службы и мероприятия Лисевицкий стал брать камеру.

В целом в его фотоархиве около пяти тысяч фотографий. В основном это виды старой Москвы — дорогие автору уголки родного города, которые он старался запечатлеть на фотопленку такими, какими он привык их видеть еще в молодости. Но и большинство церковных фотоснимков бесценно. Легализовавшая церковную жизнь советская власть была далека от того, чтобы фиксировать ее вехи на фотопленку. А вот Сергей Лисевицкий благодаря своему чину, во-первых, всегда оказывался в гуще событий и, во-вторых, воспринимался священноначалием как человек достойный доверия. В связи с этими обстоятельствами никому никогда не приходило в голову спросить у него разрешение на фотосъемку. Более того, со временем Предстоятели Церкви даже стали специально просить Сергея Николаевича запечатлеть для истории особо значимые официальные моменты и события, ведь лучше него сделать это всё равно никто не сумел бы.

Бесценное наследие носившего неофициальный титул главного фотографа Патриархии Сергея Лисевицкого сохранило для потомков, которым иной раз трудно представить себе существование Церкви в условиях советского гнета, интереснейшие подробности того времени. Открываются ли перед священнослужителями впервые после многих лет поругания святые врата Троице-Сергиевой лавры, принимают ли Первоиерархи прибывших с визитом высоких зарубежных гостей, проходит ли крестным ходом по территории Новодевичьего монастыря, разоренного за долгие десятилетия безвременья, митрополит Николай (Ярушевич) — Лисевицкий со своей камерой всегда рядом и не забывает в нужный момент сделать снимок. И даже в 1980-е годы, будучи на пенсии и расставшись с иподиаконским служением, фотоаппарат он не оставил. Скончался Сергей Николаевич 13 августа 1994 года. Отпевал его в Богоявленском кафедральном соборе архиепископ Истринский Арсений, зачитавший прощальное слово находившегося в тот момент за рубежом Святейшего Патриарха Алексия II. Уже двадцать лет останки Лисевицкого покоятся на столичном Введенском кладбище. Не имея наследников, два огромных фонда своего фотоархива — запечатлевших церковную жизнь и старую Москву середины ХХ века — он передал Государственной центральной театральной библиотеке (ныне Российская государственная библиотека искусств), читателем которой был долгое время. Оставленные Сергеем Лисевицким фотографии и слайды и ныне продолжают свидетельствовать нашим соотечественникам об истории Церкви о жизни столицы и горожан в минувшее столетие.

КОММЕНТАРИЙ

Игумен Варнава (Баринов), настоятель храма Архангела Михаила в поселке Ветлужском (Воскресенское благочиние, Городецкая епархия Нижегородской митрополии): "Сергей Лисевицкий навсегда останется для меня примером православного мирянина-интеллигента"

С Лисевицким я познакомился в декабре 1990 года в Горьком, в епархиальном управлении. Я в тот момент служил иподиаконом у нижегородского владыки Николая (Кутепова; †2001), носившего тогда титул архиепископа Горьковского и Арзамасского. Владыка планировал использовать для православного просвещения богатейшее собрание слайдфильмов Сергея Николаевича: несколько из них были посвящены православной вере, да и в фильмах об архитектуре можно было почерпнуть немало полезного. Я с детства увлекался радиотехникой, поэтому перенять искусство воспроизведения этих фильмов у их создателя епархиальное священноначалие поручило мне. Возможно, пользователю сегодняшней видеотехники не очень понятно, о какой особенной премудрости тут идет речь. Но со слайдфильмами, к тому же созданными в полукустарных условиях дома у Сергея Николаевича, было всё не очень просто! Нужно было верно подсоединить и настроить диапроектор. Звук писался на советский магнитофон «Электроника», который тоже необходимо было правильно коммутировать...

В мою последующую задачу входила демонстрация копий слайдфильмов на епархиальных собраниях в Нижнем Новгороде, а в перспективе — студентам нашей семинарии и другим православным сообществам Нижегородской земли. Но этому не суждено было случиться: вскоре я поступил в Московскую духовную семинарию, стал часто бывать у Сергея Николаевича дома. Весь архив его хранился в сделанной на заказ очень удобной и компактной стенке, в буквальном смысле занимавшей стену скромной «однушки» на улице Новаторов. Как раз в тот момент здоровье Лисевицкого резко ухудшалось. Оставаясь по прежнему деятельным человеком с множеством творческих планов, он всё чаще страдал от приступов астмы. Родственников у него не было, и, сблизившись со мной «на почве» слайдфильмов, он позволил мне ухаживать за ним на бытовом уровне.

Приходилось выполнять и его мелкие поручения. В основном, конечно, я был мальчиком на побегушках: отвозил бумаги в Патриархию, в редакционно-издательский комплекс на Погодинской улице. Но мне это было в радость! Он привил мне любовь к литературе, к театру. Часто мы ходили с ним на замечательные спектакли в Большой, в Малый, в Оперетту, обсуждали новинки искусства, вели долгие беседы об архитектуре. А вот о его уникальных фотографиях разговаривать не довелось. Думаю, оттого, что в этих разговорах Сергей Николаевич не видел смысла: ну какой интерес был ему обсуждать давние снимки архиереев со мной, провинциальным мальчишкой, только входившим в настоящую большую жизнь?! Не застал я его и фотографирующим. Знаю, что снимал он фотокамерой «Зоркий» со штатным набором объективов.

Сергей Лисевицкий навсегда останется для меня образцом верующего православного интеллигента. Человек беспредельно высокой культуры, он нес в себе стержень старого воспитания, прежних русских традиций.