Отец Василий выделялся горячим молитвенным настроем. Даже в холодном алтаре во время молитвы обливался потом. Много раз ему предлагали монашеский постриг, но он отказывался и говорил: «Я и так монах по духу, а если меня постригут, вы меня больше не увидите (монашество он понимал как затвор). Останусь как есть»... Ему предлагали взять на себя отчитку больных и одержимых, но он не одобрял отчитку и считал более действенным средством генеральную исповедь, строгий пост, соборование, причащение.

За последние 25 лет тысячи наших соотечественников переехали в Грецию. Некоторые из них сразу же переступили порог раскольнической старостильной Церкви. Между тем на территории республики есть место, где служат по старому стилю на канонической основе. Это — храм Панагия Сумела в афинском пригороде Мениди, строящийся специально для выходцев из бывшего СССР. Об истории храма и современном состоянии Элладской Церкви мы беседуем с протоиереем Григорием Пигаловым.

Оптина пустынь продолжает публикацию своих архивов. В серии «Духовное наследие Оптиной пустыни» вышло новое издание сборника «Жизнеописания почивших скитян».

После кончины известных духовников их чада, желая увековечить память дорогого человека, пишут воспоминания, составляют сборники поучений батюшки. Образ духовника при этом рисуется через призму восприятия самых разных людей, и разобрать, где правда, а где вымысел в этих воспоминаниях часто просто невозможно. Всегда ли авторы-составители подобного рода книг, которые столь широко продаются в церковных магазинах, осознают лежащую на них ответственность? Ярким примером откровенного мифотворчества можно считать книгу Антона Жоголева «Старец Иероним», посвященную жизни и наставлениям игумена Иеронима (Верендякина).

Святитель Игнатий (Брянчанинов) является для России символом возрождения Русской Православной Церкви и особенно монашества после десятилетий унижений и гонений. И на Западе растет интерес к изучению наследия этого русского автора. Чем же вызвано подобное внимание?