Русская Палестина. События и люди

Русская Палестина сложилась в результате более чем полувековой деятельности многих выдающихся деятелей Российской Церкви и Российской империи. Выставка, открывающаяся в Государственном архиве РФ, посвящена раннему, наименее известному периоду ее возникновения. Многие документы экспонируются впервые. Выставка открывается 22 декабря (ул. Б. Пироговская, 17) и продлится до 7 февраля.

Особый церковный сбор на строительство русских богоугодных заведений в Иерусалиме был объявлен в Российской империи в 1858 году. 500 тыс. рублей на строительство выделил из казны император Александр II, более 400 тысяч принесли частные пожертвования дворян, купцов, мещан и крестьян. Наконец, около 300 тыс. рублей было собрано в церковную кружку. Улучшение быта русских паломников, отправлявшихся на поклонение святым местам Палестины, стало в эти годы действительно всенародным делом.

Особую роль в возникновении русской Палестины принадлежит великому князю Константину Николаевичу, брату императора Александра II. Взгляд великого князя с юности был обращен на православный Восток. В 1845 году он впервые посетил пределы древней Византии, Константинополь и Святую гору Афон. Дважды (в 1846-м и 1852 годах) он безуспешно добивался разрешения посетить Иерусалим. После смерти императора Николая I и окончания Крымской войны он стал ближайшим помощником своего брата императора Александра II, участвуя в разработке важнейших реформ нового царствования.

Вопрос о собственных паломнических приютах в Святой земле был впервые официально поставлен в России еще в 1816 году. Представитель Иерусалимского Патриарха Поликарпа в Москве архимандрит Арсений, русский по происхождению, подал императору Александру I прошение, в котором обращал внимание государя на крайне бедственное положение русских богомольцев в Иерусалиме, на их бесприютность и на необходимость «иметь там обитель для пребывания, как и других наций христиане имеют». Он предлагал, чтобы «приходящие на поклонение ко Гробу Господню из России христиане и монашествующие были удостоены пожалованием какого-либо определенного для них ежедневного содержания». Мысль обеспечить пребывание русских поклонников в Иерусалиме за счет казны не казалась тогда чрезмерной именно потому, что статус паломника на христианском Востоке был наделен социальным и дипломатическим иммунитетом. Паломник исполнял функцию представителя своей страны и Церкви в межконфессиональном пространстве Палестины.

В том же 1816 году российский чрезвычайный посланник и полномочный министр в Турции барон Г.А. Строганов впервые обратил внимание императорского Министерства иностранных дел на неустроенность быта русских паломников, следовавших через Константинополь на поклонение святым местам. По пути они «нередко истощевают бедное свое имущество и прибегают иногда... к разным непозволительным средствам и способам, которые в глазах мусульман могут только оскорбить и осквернить звание поклонника». С тех пор ровно сорок лет вопрос о создании собственно российской инфраструктуры в Святой земле находился в ведении МИД.

За это время было принято постановление Комитета министров «О правилах для российских поклонников, желающих отправиться на поклонение в Иерусалим, в Афонскую гору и в другие места Турецкой империи» (1832), а также разработаны специальные правила «О русских православного исповедания поклонниках, пребывающих в Иерусалиме» (1842) и сформирован «Свод законов и правил о православных поклонниках» (1842), учреждена первая Русская духовная миссия в Иерусалиме (1847). Однако российским дипломатам не удалось добиться согласия Иерусалимского Патриарха ни на покупку какого-либо из иерусалимских монастырей, ни на приобретение земли и постройку собственной русской странноприимницы. Вместо этого Патриархия выделила для размещения русских паломников два монастыря, плохо приспособленных для этой цели, даже невзирая на проведенный за счет российской казны ремонт. В итоге основные проблемы, связанные с бытом российских паломников в Палестине, остались нерешенными.

Лишь в середине 1856 года вопрос о русских паломниках на Святую землю вновь становится приоритетным для Российского государства. Одой из задач, стоящих перед Россией, было сохранить ослабевшее в результате Крымской войны влияние единственной православной империи на Ближнем Востоке. Новым инструментом российского влияния впервые на государственном уровне было признано русское православное паломничество. Для его развития по предложению великого князя было основано акционерное общество «Российское общество пароходства и торговли» (РОПиТ) и начаты работы по созданию масштабной паломнической инфраструктуры в Палестине.

В 1857-м и 1858 годах Иерусалим дважды посетил доверенный великого князя Б.П. Мансуров, который разработал принципы и практические предложения по устроению нового русского предприятия в Святой земле. В 1858 году в Иерусалиме учреждено российское консульство: первым консулом стал подчиненный Константина Николаевича по Морскому министерству Владимир Ипполитович Доргобужинов. В его задачу входили поиск и покупка необходимых земель для устройства русских богоугодных заведений в Святом граде.

Весной 1859 года великий князь Константин Николаевич исполнил свое заветное желание и совершил первой русское августейшее паломничество в Иерусалим ко Святому Гробу вместе с супругой и старшим сыном. В память об этом султан в придачу к уже купленным землям подарил России большой участок близ старого города. Тут и было решено строить отдельный паломнический городок с оградой, приютами и церквами, прозванный впоследствии местными жителями новым Иерусалимом.
Русская Палестина, как мы ее знаем сегодня, возникла в результате усилий многих людей на протяжении XIX — начала XX века. И среди них следует особо отметить великого князя Константина Николаевича и его помощников. Русская Палестина — плод их совместных усилий, и этому не смогли помешать ни ведомственная конкуренция, ни столкновение личных амбиций, ярко проявившихся в XIX веке.

Сегодня возрождается интерес к паломничеству на Святую землю, расширяются возможности для исторического исследования, открываются новые архивные материалы и источники. Наша задача — постараться понять место и значение всех, кто принимал участие в ее судьбе, никого не отсекая и не принижая. Эта история должна быть написана, так как без нее невозможно ответить на вопрос, почему при столь значительных результатах всё наше дело на православном Востоке оказалось уязвимым для его противников. Ответ на этот вопрос непосредственно связан и с настоящим, и с будущим русской Палестины.
На выставке в Государственном архиве представлены личные вещи, документы, дневники и переписка великого князя Константина Николаевича, Б.П. Мансурова и др., связанные с процессом реализации иерусалимского проекта, паломнические реликвии, принадлежавшие различным представителям Дома Романовых. Многие документы экспонируются впервые.

ДОКУМЕНТ

Любезнейший Саша!
Вот наше Иерусалимское путешествие на поклонение Святыне Господней, по благословению Божию, благополучно совершилось и оставило в нас всех, которые удостоились этого счастия, неизгладимое впечатление и память на всю жизнь. Описать, что чувствуешь, что происходит в душе, когда мы прильнули губами к Святому Гробу и к Голгофе, когда мы осматривали места, ознаменованные земною жизнию Иисуса Христа, как-то: Вифлеем, Гефсиманский сад, Элеонскую гору и так далее, нет никакой возможности. Я не знаю, как у других, а у меня вся душа обращалась в молитву, а между тем я слов для выражения молитвы не находил. Было в одно и то же время и страшно в своем недостоинстве находиться среди такой Святыни, и в высшей степени утешительно, так что оторваться не хотелось. Самое глубокое впечатление на меня произвела русская обедня на Голгофе. Там и иконостаса нет, так что всё происходит на виду. И так видеть среди нашей чудной литургии приношение Бескровной Жертвы, на Том Самом Месте, где за весь род человеческий была принесена страшная кровавая Жертва, слышать слова: «Пиите от нее вси, сие есть кровь моя» на том месте, где в самом деле эта кровь обливала то Место, на котором мы стояли, это производило такое ужасное и глубокое впечатление, что решительно этого выразить нельзя, я не плакал, а просто таял слезами. Было в то же время и страшно, и сладко, и утешительно. Мысли об Тебе, мой милейший Саша, об нашей дорогой Мама, об вас всех, о Папа, об Адини, об всей России, всё это сменялось и смешивалось в душе бессознательно и обращалось без слов, без определенных мыслей в одну общую несказанную молитву. Обедню эту я во всю жизнь мою не забуду!»

Из письма великого князя Константина Николаевича императору Александру II от 13/25 мая 1859 года