Два важных практических аспекта поста забыты в современном богословии, в литургической практике и в пастырской проповеди.
Первый из этих аспектов можно определить как диаконический: пост является источником милостыни и должен пробуждать в постящихся деятельное сострадание нуждающимся и обездоленным. Наиболее яркое свидетельство о таком посте как непосредственной Божией заповеди мы находим у пророка Исайи. Господь обращается к Своему народу через пророка с обличением ложного аскетизма, лишенного социального измерения и подлинной любви: Вот, вы поститесь для ссор и распрей и для того, чтобы дерзкою рукою бить других... Таков ли тот пост, который Я избрал, день, в который томит человек душу свою, когда гнет голову свою, как тростник, и подстилает под себя рубище и пепел? Это ли назовешь постом и днем, угодным Господу? (Ис. 58, 4–5). Молитва, безусловно, является важнейшим духовным деланием во время поста, но не единственным и не самоценным, она должна приносить живые плоды покаяния, на которые указывает Бог. Вот пост, который Я избрал: разреши оковы неправды, развяжи узы ярма, и угнетенных отпусти на свободу, и расторгни всякое ярмо; раздели с голодным хлеб твой, и скитающихся бедных введи в дом; когда увидишь нагого, одень его, и от единокровного твоего не укрывайся... Тогда ты воззовешь, и Господь услышит; возопиешь, и Он скажет: «вот Я!» (Ис. 58, 6–7, 9).
Данный фрагмент из Книги пророка Исайи читается в наших храмах, согласно византийскому лекционарию, только в среду шестой — последней — седмицы Великого поста. «Великопостное настроение» создается в первые дни поста чтением Великого покаянного канона преподобного Андрея Критского, но пророческое слово о милосердии как Богом избранном постном подвиге отсутствует в нашем богослужении в эти первые, определяющие в духовном плане дни Великого поста. Пастырская проповедь о милосердии, не находя должной опоры и подтверждения в богослужебных чтениях, звучит в эти дни поста неубедительно и воспринимается с большим трудом, ибо выбивается из общей тональности, заданной покаянным каноном. В этой связи вспоминаются слова отца Сергия Булгакова о том, как «живо и жизненно в религии только то, что есть в культе, а отмирает или нежизнеспособным является то, чего нет в культе» (1).
Необходимо отметить, что служение милосердия не является чем-то внешним по отношению к посту как аскетическому подвигу воздержания. Как раз наоборот, воздержание в пище создает необходимые предпосылки для осуществления диаконии. Свидетельства об этой органической связи физической аскезы с удовлетворением необходимых физических же потребностей нуждающихся братьев мы можем почерпнуть из памятников раннехристианской письменности. «В тот день, в который постишься, — читаем мы в "Пастыре" Ерма, — ничего не вкушай, кроме хлеба и воды; и, исчисливши издержки, которые ты сделал бы в этот день на пищу, по примеру прочих дней, оставшееся от этого дня отложи и отдай вдове, сироте и бедному; таким образом ты смиришь свою душу и получивший от тебя насытит свою душу и будет за тебя молиться Господу... Если ты соблюдешь это с детьми твоими и со всем домом твоим, то будешь блажен; и все, кто соблюдут это, будут блаженны, и, что ни будут просить от Господа, получат» (2). Различия между древнехристианской и современной практиками пощения, сколь бы велики они ни были, всё же не настолько существенны, чтобы сегодня можно было подвергнуть сомнению духовную подлинность и практическую значимость глубокой связи между постом и социальной диаконией.
Второй практический аспект поста, вытесненный еще дальше на периферию современного церковного сознания, — миссионерский. Пост может, а иногда и должен быть источником миссии. Пост предварял благовестническое служение Иисуса Христа, когда Он, исполненный Духа Святого, возвратился от Иордана и поведен был Духом в пустыню. Там сорок дней Он был искушаем от диавола и ничего не ел в эти дни (Лк. 4, 1–2). Совершив пост, возвратился Иисус в силе духа в Галилею (Лк. 4, 14) и начал проповедывать и говорить: покайтесь, ибо приблизилось Царствие Небесное (Мф. 4, 17). В евангельских повествованиях Матфея и Луки о сорокадневном посте Господа мы привыкли видеть обоснование практики сорокадневного пощения, а также учение о посте как времени борьбы с искушениями. Но от нашего внимания ускользает вполне очевидное учение слова Божиего о том, что пост Иисуса в пустыне был миссионерским постом, предшествующим Его благовестническому служению. Пост в данном случае означает посвящение себя служению Богу и является свидетельством самоотвержения и непреклонной верности Ему.
Подтверждение такого понимания смысла и функции поста в новозаветной Церкви мы находим в Деяниях святых апостолов. В Антиохии, в тамошней церкви были некоторые пророки и учители... Когда они служили Господу и постились, Дух Святый сказал: отделите Мне Варнаву и Савла на дело, к которому Я призвал их. Тогда они, совершивши пост и молитву и возложивши на них руки, отпустили их (Деян. 13, 1, 2–3). Благодать апостольского служения подается Церкви Святым Духом в ответ на соборное усилие по взысканию воли Божией. Выражением этого усилия и является пост как напряженное и продолжительное молитвенное стояние Церкви.
1. Булгаков С.Н. Свет невечерний. М., 1994. С. 63.
2. Ерма. Пастырь // Ранние отцы Церкви. Антология. Брюссель, 1988. С. 212.
11 марта 2011 г.
